109 лет назад во время революции 17 октября 1905 г. вышел "Высочайший Манифест об усовершенствовании государственного порядка". Вообще, для советской литературы было характерно крайне неуважительное отношение к Манифесту («царь, испугавшись, издал манифест / мертвым свободу, живых под арест»), который никого «не удовлетворил». Гарантии личных, гражданских, политических свобод, неотъемлемость частной собственности, провозглашенные Манифестом, понятное дело, в счет не шли.
Потому то у нас в стране и до сих пор о событии, не менее важном, чем события 1917 г. незаслуженно забыты. О 1917 г. постоянно кричат, при это ссылаясь на Французскую революцию, а, между тем, наш 1905 г. полный аналог 1789 г. во Франции.
По сути в России появилась конституционная, или иначе говоря, "думская монархия". Россия стала с того момента полностью соответствовать лучшим "международным стандартам".
Вот, публикую в своем журнале дольно известную статью Василия Розанова, очень она мне нравится.
О картине И. Е. Репина "17-е октября"
Илья РЕПИН (1844-1930). 18 октября 1905 года. 1907—1911.
Репродукция с сайта http://lj.rossia.org/users/john_petrov/
Жидовство, сумасшествие, энтузиазм и святая чистота русских мальчиков и девочек - вот что сплело нашу революцию, понесшую красные знамена по Невскому на другой день по объявлении манифеста 17 октября - так комментирует дело И. Е. Репин в выставленной им большой картине "17 октября 1905 года" на XIII передвижной выставке. Картину эту хочется назвать лебединою и вместе завещательною песнью великого художника... Поистине великого... После всех споров, какие о нем велись, после бешеных усилий сорвать с него венок этот эпитет особенно шепчется, усиленно шепчется.
Сколько понимания, сколько верности! Конечно, все жившие в 1905-1906 годах в Петербурге скажут о картине: "Это - так! Это - верно!" Несут на плечах маньяка, с сумасшедшим выражением лица и потерявшего шапку. "До шапки ли тут, когда конституция". Лицо его не ясно в мысли, как именно у сумасшедшего, и видны только "глаза в одну точку" и расклокоченная борода. Это "назарей" революции, к шевелюре которого вообще никогда не притрагивались ножницы, бритва, гребенка и щетка. Умственная роль его небольшая: самого его несут на плечах, и он в свою очередь высоко держит над толпою "венок победы". Таким образом маньяк, как ему и следовало, вышел в простую деревянную подставку для плаката. Впереди всей процессии два гимназиста, и один не старше IV или V класса, но и другой, старший, ближайший к зрителю, тоже не VIII класса, а класса VI или VII. Кто видал массы гимназистов, не ошибется, взглянув на лицо, к которому классу относится "питомец школы". Два эти гимназиста и стоящий позади шестиклассника студент в фуражке, положивший ему руки на плечи, - "инструктор" пения и идей - какая это опера!! Боже, до чего все это - так!!
"Так было! Так мы все видели!"
В первой же линии, прямо "в рот" зрителю, орет песню курсистка II или I (никак не IV) курса, в маленькой меховой шапочке, с копной волос, вся в черном. Она вся "в затмении" и ничего не видит, ничего не слышит. О, она вполне самостоятельна в свои 17 лет, и ничему не вторит, никому не подражает! Великий художник так ее и поставил, не связно ни с кем! Сложение ее рта (открыт, поет песню) и ее глаза - да они рассказывают больше тома "Былого", они уясняют революцию лучше всяких "историй" о ней.
Девочка совсем "закружилась"... В сущности, она "закружилась" своими 17 годами, но это "закружение возраста" слилось у нее с петербургским вихрем, в который она попала из провинции, приехав сюда только 1 1/2 года назад. И она сама не понимает, от возраста ли кричит, или от революции. Ей хорошо, о, как видно, что ей хорошо, что она вполне счастлива! И, ей-ей, для счастья юных я из 12 месяцев в году отдавал бы один революции. Русская масленица. Репин, не замечая сам того, нарисовал "масленицу русской революции", карнавал ее, полный безумия, цветов и блаженства.
Позади ее - еврей и еврейка, муж и жена; он, наверное, приват-доцент, а она имеет первого ребенка. У еврея - тупо-сосредоточенное лицо. С первого взгляда кажется, что вот эти евреи, лица которых наиболее выписаны и "портретны", и являются "разумом" революции, все в ней подсказали и ко всему в ней повели. Но это только при первом взгляде. Гений художника все подсторожил и все высмотрел. Еврей - совершенно тупой, и самая хитрость его (которая есть в лице) - тоже тупая, которая, проиграв все "в целом", выиграла "на сегодняшний день". Несравненно хитрое и именно дальновидно-хитрое толстое военное лицо (правый край картины), почтительно приподнявшее фуражку перед "победившей" революцией... Это лицо - подозрительное, сморщенное и презирающее. Приват же доцент имеет ума не больше, чем первокурсница впереди его, но он считает, рассчитывает, "умозаключает", и в этой сухой ученой работе он так же беспредельно наивен, как и 17-летняя девочка.
Рядом с ним - еврейка, блаженная о первом своем ребенке, чуть-чуть открыла белые зубы и тоже чуть-чуть склонила сентиментально голову. Она счастлива ребенком и революцией. "Мы всего достигли". Она не говорит и не может говорить. Она не поет, как и муж ее приват-доцент, сосредоточенно молчит. Впервые из картины Репина, столь разительно истинной по зарисованным лицам, я увидал, что "евреи в революции", в сущности, не ведут, а именно идут за сумасшедшими мальчиками, но подбавляют к их энтузиазму хитрую технику, ловкую конспирацию и мнимо-научную печатную литературу. В революции, как и везде, евреи не творцы. Творит, выдумывает и рвется вперед арийская кровь. Это она бурлит и крутит воду. А евреи - "починщики часов", как и везде, с мелкоскопом в глазу, и рассматривают, и компилируют подробности, какой-нибудь "8-часовой день" и "организацию" забастовки.
Такая же "без мысли" и поднявшая букет высоко кверху еврейка, лет 35, в середине толпы, в центре картины. Дальше "поднятого букета" она вообще ничего не думает. Она вся - эффект, поза и единичный выкрик. Смотрите, у левого ее плеча чиновник в форме, тоже громко поющий песню "о ниспровержении правительства". Он начитался Щедрина, он вообще много читал, - и лет 20 нес на плечах служебную лямку "20-го числа", которую в блаженный карнавал сбросил. Но еще лучше, в форменном пальто, чиновник лет 45, с крепко сжатыми губами и богомольно смотрящими вперед глазами! Вот лицо, полное уже мысли, веры, - лицо прекрасное, хотя тоже немножко тупое! Он всю жизнь философствовал у себя в департаменте, он читал декабристов и о декабристах, он все ждал, "когда придет пора"... И вот пришла вожделенная "пора", конституция, - и он внутренне молится и весь сосредоточен.
Но посмотрите, какая разница в сосредоточенности у него и у еврея приват-доцента; они оба недалеки, но у еврея недалекость соскальзывает в счет, где он обнаруживает уже хитрость и умелость. Еврею есть дело до "сегодняшнего дня" и нет дела до России. Чиновник - русский идеалист-патриот; это тот патриот, который ждал и не дождался реформ. И теперь "17 октября" в душе "служит молебен за будущее России". Роль еврея - глупая и хитрая; роль чиновника - наивная и благородная.
И все это "усторожил" Репин и дал прочитать в своей картине! Гений.
Позади еврея простолюдин-революционер, "распропагандированный" на митингах не более 9 месяцев назад. Это - "быдло" революции, ее пушечное мясо. Он голодал до 17 октября, но, увы, и после 17 октября будет голодать. И наконец, позади его неоформленное лицонастоящего революционера, единственное "настоящее" лицо революции во всей картине: это террорист, самоубийца, маньяк, сумасшедший. Он все молчит, и до революции, и после революции. Молчит, молчит и потом убьет. А почему убил - не скажет и даже едва ли знает.
В середине - благообразный старец с большой белой бородой. Это "общественный деятель", человек 60-х годов, "преданий Добролюбова" и "Современника". Лицо его - и огорченное, и радующееся. Он 40 лет огорчался, а 17 октября возрадовался. Около него нарядная дама, его 40-летняя дочь, незамужняя, занимающаяся декадентством. В огромной шляпе и богатом пальто, с маленькими глазами и сухим ртом, она поет "лебединую песню" своего девичества, не замечая, что всю жизнь "осуждала" не столько старый порядок, сколько прискорбную личную судьбу.
Это единственный не "масленный блин" в репинской картине.
И еще еврей-студент, орущий во все горло (в центре, немного влево). Рот так раскрыт, что галка в него влетит. Хорош, недурненький, а какая мысль?!! Но взгляните на его металлический, внешний, холодный энтузиазм, особенно сравнив его тоже с орущими русскими студентами и гимназистами!.. Сколько в последних внутреннего тепла...
Какая картина!.. Где ее видел Репин? Он собирательно все откладывал в душе впечатления. И выразил через 6 лет накопленные (задолго и до 17 октября) "ощупывания" лиц человеческих, фигур человеческих, душ человеческих.
Да, это великий "щупальщик" существа человеческого, наш Репин. И уж кого он "пощупал" - не спрячет души своей. Его картины - и великолепная опера, и "тайное следствие" о том, что было и что есть на Руси. И по глубине и правде этого "следствия" - поистине "страшно впасть в руки Репина". Страшно для живого человека подпасть под кисть его.
Картину "17 октября" надо сопоставлять с "Мундирной Россией". Это знаменитый "Государственный Совет"... Одна другую поясняет!.. И как русская история становится понятна в этом сопоставлении!
источник: http://www.hrono.ru/libris/lib_r/rozanov-repin.php
1913 г