http://byacs.livejournal.com/266214.html
http://byacs.livejournal.com/266330.html
http://byacs.livejournal.com/266625.html
http://byacs.livejournal.com/267747.html
http://byacs.livejournal.com/268444.html
http://byacs.livejournal.com/269185.html
Вопрос: Вы говорите неправду. Об антисоветской деятельности СТОРОЖЕНКО вам известно больше, нежели Вы сказали, так как СТОРОЖЕНКО, являясь Вашим единомышленником, делился с Вами о своей антисоветской деятельности. Почему Вы это умалчиваете?
Ответ: СТОРОЖЕНКО действительно является моим единомышленником, но о его антисоветской деятельности, кроме указанного мною выше, мне больше ничего неизвестно.
Вопрос: Вы арестованы как участник и один из инициаторов антисоветской группы. Вы подтверждаете этот факт?
Ответ: Да, факт участия в антисоветской группе и свою инициативу в создании ее я подтверждаю.
Вопрос: Остановитесь подробно на Вашей антисоветской деятельности.
Ответ: Прежде чем коснуться своей антисоветской деятельности, я должен остановиться на моменте зарождения и укрепления своих личных убеждений-взглядов. Воспитываясь моей приемной матерью НИКИТИНОЙ, которую я безгранично уважаю, являясь для меня авторитетом, моя мать свои убеждения и взгляды частично прививала мне, что имело большое влияние на формирование у меня антисоветских взглядов.
В последующем неправильно понимая мероприятия правительства по реорганизации промышленности и коренной перестройке сельского хозяйства и истолковывая по своему временные затруднения с предметами первой необходимости, я укреплял свои антисоветские взгляды.
Полностью мои взгляды укрепились в период массовых арестов врагов народа в 1937 – 1938 гг. Мне казалось, что действия руководства партии были искривлены, а последующая кажущаяся слабость Советского Союза в начавшейся войне с Германией убедила меня, что партия неправильно производила накопление и распределение ресурсов. Все это вместе взятое создало у меня впечатление о неспособности партии и правительства обеспечить благополучный исход войны, а равно и их несостоятельности в обеспечении власти. Война с Польшей и Финляндией создала у меня лично убеждение в том, что Советский Союз, как мощное государство, стремится к экспансии и захвату чужих земель за счет ликвидации мелких государств, граничащих с СССР. Этими взглядами я делился с моей приемной матерью, а с начала войны с Германией в беседах стал делиться со СТОРОЖЕНКО.
Вопрос: Каково было содержание этих бесед?
Ответ: Первоначально в беседах со СТОРОЖЕНКО нами обсуждались военные события, в частности – сводки Советского информбюро и сводки фашистского радио, сообщения которого нами считалось правдоподобным и, наоборот, к сообщениям советского информбюро мы относились критически, считая, что они не отражают действительного положения вещей. В последующем ведя обоюдные антисоветские разговоры на разные темы, мы пришли к выводу, что только немцы могут принести нам успокоение и в одной из бесед в середине или конце июля 1941 года СТОРОЖЕНКО высказал мысль о том, что для оказания содействия немцам в их борьбе с Советской властью нам необходимо предпринять какие-то более активные меры. При этом он выразился так: «я стар и свое отжил, мне терять нечего». Этим самым СТОРОЖЕНКО подал мне мысль о выработке программы действий. В последующих беседах учитывая невозможность одному или вдвоем со СТОРОЖЕНКО что-либо предпринять для оказания помощи немцам, я предложил СТОРОЖЕНКО заняться подбором единомышленников и организовать их в одно целое, т.е. по существу дал задание на организацию антисоветской группы.
Вопрос: Как воспринял Стороженко Ваше предложение?
Ответ: СТОРОЖЕНКО выслушал меня и считая, что вопрос о создании такой группы уже назрел, на мое предложение ответил положительно.
Вопрос: Какие задачи Вы и СТОРОЖЕНКО ставили перед антисоветской группой, которую Вы решили создать?
Ответ: Эти задачи нами определялись оказанием помощи и содействия немцам. Конкретно нами намечалась широкая популяризация сообщений фашистского радио, путем изготовления листовок, в которых предлагали печатать воззвания к советскому народу, передаваемые фашистским радио и перепечатываемые с листовок, разбрасываемых фашистскими самолетами. Одновременно мною было предложено организовать торжественную встречу немцев на случай прихода в Воронеж, в приходе которых мы не сомневались.
Кроме того, нами предполагалось в случае прихода немцев выявлять активную часть работников органов Советской власти, имея цель в последующем информировать об их деятельности немецкое командование.
Вопрос: Поставленные перед собой задачи Вы реализовывали?
Ответ: Примерно в августе месяце в одной из бесед СТОРОЖЕНКО сообщил мне, что состав шапирографа ему уже известен и что для его изготовления ему необходимо достать клей и, как припоминаю, канифоль и попросил меня их достать. Я пообещал достать все, что нужно, и дал задание завхозу разыскать клей. После сообщения завхоза о невозможности достать клей, вопрос об изготовлении шапирографа остался открытым. Но я не исключаю возможности, что СТОРОЖЕНКО мог достать все необходимые материалы и изготовить шапирограф сам, не поставив меня в известность об этом.
Осуществляя поставленные нами задачи, я прощупал политические взгляды окружавших меня людей, но ни одного человека с прочными антисоветскими взглядами я не встретил. Многие в одном случае высказывали в легкой форме антисоветские суждения, главным образом. Сплетни, а в другом случае эти же лица проявляли чисто патриотические чувства и опасаясь, что при попытке завести с ними разговор на антисоветские темы я могу быть разоблачен, я от мысли привлечь их к антисоветской работе отказался. Кроме того, беседы с моей матерью-полькой по национальности, ненавидящей немцев за уничтожение Польши и унижение поляков, убедили меня, что с приходом немцев я буду притеснен и лишусь того привилегированного положения, которое я имел до настоящего времени. По этой причине я с середины сентября 1941 года всякую антисоветскую деятельность прекратил и с этого момента встреч со СТОРОЖЕНКО не имел, дальнейшая деятельность которого мне неизвестна. О том, что я прекращаю всякую деятельность я предупредил во время последней встречи СТОРОЖЕНКО.