О «Протоколах сионских мудрецов», романе Умберто Эко «Пражское кладбище» и Предисловии к нему Елены Костюкович
Выкладываю продолжение.
Главным делом всей жизни Симонини становится составление Протоколов. В основе его мотивов лежит желание повысить собственную самооценку, а также заработать немалую сумму за изготовление качественной фальшивки, чтобы принадлежать к «состоятельным буржуа» во Франции, кроме того он делал это в память о своем деде. Он рассуждал, что ему все равно кто и кого будет уничтожать на основе его творения, к тому же евреи ему бы не заплатили за документ об уничтожении христиан, поскольку таковых слишком много, к тому же евреи слишком жадные. При этом Симонини был обманут, в том числе в финансовом вопросе не евреями, а как раз русскими и немцем. А сам Симонини неоднократно обманывал не хуже «ростовщика-еврея», против которого и был направлен весь пафос антисемитской литературы.
Самым далеким «источником» Протоколов является сочинение Николо Макиавелли, в основе которого лежит материализм, крайний рационализм и грубый прагматизм. «Государь» Макиавелли отвергает идею божественности власти и сводит понятие о власти к сумме так сказать политтехнологий по манипулированию невежественными массами. Собственно говоря, Протоколы ставят на место Государя Макиавелли «Сионских мудрецов».
Как уже говорилось, идея именно о масонском заговоре родилась как реакция на события Французской революции и являла собой попытку объяснить ее с помощью теории заговора. В конце XVIII – начале XIX вв. появилась работа Буррюэля «Волтерианцы, или История о якобинцах, открывающая все противухристианские злоумышления и таинства масонских лож, имеющих влияние на все европейские державы», в которой развивалась идея масонства как всемирного заговора, уходящего корнями в средневековье и даже раньше (тамплиеры, розенкрейцеры, гностические секты и т.п.) и направленного против «алтарей и тронов». Если не обращать внимания на «теорию заговора», то в данном труде доказывается простая мысль о том, что антиклерикальные, атеистические, гуманистические и т.п. идеи высказывались еще в древности, задолго до Французской революции. Работа Буррюэля повлияла на развитие консервативной мысли во всей Европе, в том числе и в России.
Эко показывает как подобная литература, основанная на серьезных исторических исследованиях всевозможных древних и средневековых сект, стала достоянием публики посредством романа А. Дюма «Джузеппе Бальзамо» (под именем которого выведен известный авантюрист Калиостро). Дюма «придал повествовательную форму тому, о чем … уже намекал аббат Буррюэль». Роман начинается с того, что на Громовой горе недалеко от Вормса собираются масоны, где приговаривают уничтожить французскую монархию и церковь. Эко иронизирует по этому поводу, говоря словами Симонини: «столь много шуму – всемирный заговор всех пяти мировых континентов – затеян кем-то ради того, чтобы внести изменения в параграфы французской конституции». Дюма открыл универсальную форму заговора: «Все ищут виноватых. И Дюма нашел ответ для всех тревожащихся – и для личностей, и для целых народов. Он объяснил причину их невзгод. Оказывается, виноваты во всем те, кто собирался на Громовой горе!».
Кроме того, одним из источников Протоколов послужил роман «Вечный жид» Эжена Сю, который был памфлетом против ордена иезуитов: «как коварное Общество Иисуса через самые лютые преступления завладевает чужими наследствами», «Именно иезуитство изгоняет с публичных должностей людей порядочных и достойных и заменяет их никчемными и подлыми», жертвует «любой моралью во благо своего ордена». В романе «Тайны народа» Сю «додумался до гениального хода. Раз уж с самой Революции другим великим врагом Французской республики были иезуиты, достаточно было изобразить, будто приход Луи-Наполеона на царство подстроен иезуитами!». Причем те поступки, которые действительно совершил Наполеон III, добиваясь власти, были описаны в письме отца Родена генералу ордена иезуитов отцу Роотану («иезуитский заговор со всеми подробностями»). На этой «прочной основе» популярной литературы Симонини составляет первую фальшивку для спецслужб Сардинии. Она сводится к тому, что путем политических махинаций иезуиты захватят власть над объединенной Италией: «Против демократии есть одно верное средство - общенародное голосование. В нем определяющая роль отводится крестьянам. Ну а крестьяне покорно выполняют то, что им подсказали сельские священники».
Другим «источником и составной частью» Протоколов было сочинение Мориса Жоли «Диалог а аду Макиавелли и Монтескье, или политика Макиавелли в девятнадцатом веке». Эко вводит в повествование версию о том, что Жоли не покончил с собой, убийство было инсценировано. Следуя сюжету романа, это сделал Симонини, хотя и не имел лично ничего против Жоли, но опасался уличения в плагиате. Полиция поручает Симонини выявить информаторов Жоли в правительстве, поскольку в его книге были предсказаны именно те шаги, которые сделал Наполеон III в борьбе за императорскую власть. Симонини по этому поводу иронизировал: «все деспотичные власти деспотичны одинаково». Все шаги Наполеона описаны у настоящего Макиавелли и легко просчитываются. При этом Симонини припомнил, что Жоли вложил в уста Макиавелли-Наполеона почти те же слова, которые он вкладывал в уста иезуита в донесении сардинской спецслужбе: «Можно предположить, что Жоли вдохновлялся тем же источником, которым воспользовался и он Симонини, - письмом отца Родена отцу Роотану в «Тайнах народа» Эжена Сю».
Дальнейшее «сотворение» протоколов может показаться весьма необычным. Тут свой вклад вносят социалисты, в частности писатель-натуралист Альфонс Туссенель, - фурьерист и «неукротимый республиканец», который говорил «о проказе современного общества – капитализме: - Кто же капиталисты? Евреи. Магнаты нашего времени. В прошлом веке революция стоила головы Капету. В нашем столетии революция будет рубить головы Моисеям… Кто такие евреи? Те, кто сосет кровь беззащитных, кровь народа?». Кроме того, Тюссенель под евреями понимал не только собственно евреев и иудеев, но и вообще всех «стяжателей»: протестантов, методистов и т.п., а также древних карфагенян и современных англичан, и тех, кто «пробует вычитывать волю божию из еврейской книги, из Библии, где воспеваются инцесты, смертоубийства и разбойничества и верх одерживается путем предательства и подлога… Цари убивают мучеников, чтобы отбирать у них жен… а жены, которых приводят в пример святости, разделяют ложе с военачальниками, дабы отрезать им голову… Битва против евреев должна быть целью любого социалиста. О коммунистах тут речи нет, поскольку их основатель – еврей. Для нас принципиально изобличить заговор капиталов». Причем в своих утверждениях о еврейском господстве он опирался на еще один «достоверный источник» - роман «Конигсби» известного британского политика Б. Дизраэли («выкрест-еврей-сефард»). Смысл, которого сводился к тому, что в XIX в. евреи смогут не только интегрироваться в европейское христианское общество, но и занять в нем достойное место в бизнесе, культуре, финансовой сфере: «Без стыда он пишет, что министр финансов России, граф Канкрин, - сын литовского еврея, точно также как испанский министр Мендисабель – сын арагонского марана. Один из имперских маршалов Франции – Сульт, был сыном французского еврея…» и т.п. Таким образом, Эко показывает как спонтанный антисемитизм деда Симонини - традиционалистский (ненависть и неприятие чужаков, «других») и религиозный («евреи распяли Христа и ненавидят христиан») приобретает так сказать «научный» характер, перерастает в политическое учение. Эко подчеркивает, что заслуга в этом не только консервативных, роялистских кругов французского общества, но и левых, прогрессивных.
Кроме того, в 1860-х гг. в Париже появляется «Альянс Израэлит Юниверсель» (Всемирный еврейский союз), члены союза «врачи, журналисты, юристы, предприниматели – сливки еврейского Парижа», «либеральных воззрений. Ближе, конечно к республике, чем к бонапартизму», созданный «для помощи лицам, независимо от их религии и национальной принадлежности, которые испытывают политические притеснения», «безупречный союз безупречных граждан». Симонини получает задание от полиции разузнать об Альянсе, поскольку у французских властей существуют опасения, что официальные заявленные цели являются лишь прикрытием. И здесь Симонини знакомится с настоящим евреем – Яковом Брахманом, преподавателем еврейского языка в Минской духовной семинарии, который получил от русских спецслужб задание внедриться в Альянс. Дело заключалось в том, что Я.А. Брафман (по материнской линии приходился дедом известному писателю В.Ф. Ходасевичу) был писателем, публицистом, исследователем, специализирующимся на теме истории быта и повседневности восточноевропейских евреев, которую знал не понаслышке (он был сыном раввина Минской губ.). В работе «Книга Кагала» была выдвинута важная для Протоколов мысль о том, что все евреи во всем мире составляют международную заговорщицкую организацию: «неукротимое стремление к мировому господству, стремление захватить все имущество неевреев, злоба на христиан». Однако «Книга Кагала» основана не на фальшивках, а на подлинных документах еврейского общинного самоуправления XVIII – XIX вв.; и если убрать из работы разоблачительный пафос, то она относится именно к научной литературе, а в настоящее время используется как источник по истории быта, повседневности еврейского населения западных губерний Российской империи. Кроме того, пафос работы заключался не в уничтожении евреев, а в их «спасении» от власти Кагала, который Брафман считал злом именно для еврейского народа. Так же как и Дизраэли, Брафман видел единственный способ развития еврейства в интеграции в европейской христианское общество – в данном случае Российской империи: «Покуда израэлиты не войдут в веру Христову, так и будет длиться». Однако тогда «Книга Кагала» была принята именно антисемитскими кругами Европы. Интересно отметить, что Брафман предлагал Симонини изготовить фальшивку на основе подлинных документов Минского кагала, которые якобы относятся к кагальной организации евреев Франции, хотя там ничего похожего на Кагал не было. Здесь впервые появляется «русская» тема будущих Протоколов.
Интересно описана и встреча главного героя с Брафманом; она происходит в фешенебельном ресторане Парижа. Он желает произвести впечатление на провинциала Брафмана. Симонини находит, что он совершенно не похож на тех евреев, которых ему описывал дед, Брафман имел вид «скорее монашеский». Симонини заключал, что «обращение в христианство облагораживает и черты лица, отражая и облагорожение души». Эко еще иронично отмечает, что «жадный» еврей заплатил за Симонини в ресторане, в то время как агент прусской секретной службы, с которым Симонини также встречался, посчитал, кто и сколько заказал, и настоял на том, чтобы каждый заплатил сообразно заказанному, а русский полковник III отделения, вынудил Симонини заплатить за него. Эко иллюстрирует важный психологический аспект антисемитизма – перенесение собственных пороков и недостатков на чужаков.